11 сентября 2017 года
Поминальная лития о упокоении протоиерея Иоанна Рузавина
В день усекновения главы Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна, по завершении праздничной литургии и молебного пения о страждущих недугом винопития или наркомании была отслужена на монастырском кладбище лития о упокоении в селении праведных протоиерея Иоанна Рузавина (1914-1994 гг.) - родного дяди игуменьи Сергии.
Молитвенная память совершилась в день его Небесного покровителя Иоанна Предтечи. Протоиерей Иоанн был многие годы секретарем Чебоксарско - Чувашской епархии и окончил свой жизненный путь в стенах монастыря 8 января 1994 года, во время рождественской литургии.
Из воспоминаний протоиерея Михаила Степанова – Отец Иоанн рано потерял отца, жили не просто, он даже рассказывал о себе, что в детстве зарабатывал на хлеб тем, что делал бумажные цветы и продавал их. В Великую Отечественную он был пулеметчиком. Прошел всю войну, попал в плен, два раза бежал, и два раза его ловили, избивали, и снова он оставался в концлагере. Однажды в плену ему приказали одному перекидать целую машину угля. Тяжело ему было очень. Голодный, и все тело болит. Стал молить Бога о смерти. И думал, как бы ему умереть. Смотрит: идет немецкий офицер. Решил: сейчас я его лопатой огрею, и он меня расстреляет. Когда фашист приблизился, осыпал его целой лопатой угля. Всю шинель ему испачкал, тот кричит, ругается. Но стрелять не стал, ушел. Отец Иоанн дальше работает. И тут возвращается офицер, подходит к нему и достает из-за пазухи хлеб. «Бите!» – и дает его отцу Иоанну. Везде люди есть, и там они тоже были... А хлеб батюшка один есть не стал, поделился со своими. Прямо как в «Судьбе человека»...
Помощь Божию он ощущал всегда. В третий раз он бежал из плена не один, а организовал побег для нескольких человек. За ними, конечно, была погоня. Путь преградил минометный огонь. Они спрятались в воронке, лежали там. У отца Иоанна было с собой маленькое Евангелие. Он открыл его и прочитал слова «оставь место сие». «Братцы! – крикнул он, – Перебегаем!». И только успели они переметнуться в другую воронку, как на старом месте раздался взрыв. «Ты что, колдун?» – удивились солдаты. «Нет, я – верующий». Господь помогал им всю дорогу, и они смогли перейти линию фронта. Когда пробрались к своим, их долго допрашивали, но отца Иоанна не расстреляли и не осудили, как других, вернувшихся из плена, оставили воевать. Господь берег его всю войну. Отец Иоанн рассказывал такую историю. Однажды командир повел в атаку взвод, а один молодой боец не смог подняться, не пересилил страх. После боя командир выстроил солдат, поставил перед ними «дезертира» и приказал: «Рузавин, стреляй!». Иван отказался стрелять, сказал: «Вот мой пулемет, стреляйте сами, я своих убивать не буду!». Тогда командир выхватил свой браунинг и застрелил бойца...Поскольку вестей о нем у родных долго не было, думали, что он погиб, его успели даже отпеть. И когда он вернулся, ему об этом сказали. Он ответил: «Значит, долго жить буду!».Был он человеком добрейшей души. Никого не обижал и сам ни на кого не обижался. Всем старался помочь. К нему приходили студенты-семинаристы, он им давал деньги. Владимир Грезин, сейчас он Владыка Иринарх, епископ Красногорский, викарий Святейшего Патриарха Московского и всея Руси, а родился он в Шумерле, будучи студентом, часто приходил к отцу Иоанну, тот поддерживал его. Отец Иоанн был очень отзывчивым. Бывало, он раздавал все свои деньги, а потом просил в долг до зарплаты.У меня остался его большой помянник. Он старался поминать всех, кого знал. Когда-то я уезжал на Афон, и он передал мне свой синодик, чтобы я помолился там, в монастырях. В этой книжечке – архиереи, священники, монахи, монахини. По праздникам я читаю ее, как синодик, составленный святым человеком.
В день кончины отец Иоанн служил в женском монастыре, мы приехали туда, и я пошел навестить батюшку. Он жаловался на сердце, но все-таки собрался меня проводить. Я взял у него благословение, и вдруг он застонал, упал в кресло. Я стал массировать ему сердце, позвали сестру Нонну, а она как раз отлучилась в это время... Он умер у меня на руках. Было ему 79 лет.